Реформа власти
как сбой в механизме псевдопартийной системы
Российские партии осенью 2004 г.
Инициированная президентом В.Путиным реформа власти знаменует собой качественный сдвиг в развитии российской политической системы. До этого последняя вполне вписывалась в модель "управляемой демократии", суть которой заключается в адаптации формальных институтов представительной демократии для нужд правящей бюрократии. Фактическая назначаемость губернаторов и переход к выборам в Госдуму исключительно по партийным спискам - явные шаги к установлению в стране плебисцитарного режима. В связи с этим естествен вопрос: насколько эффективными окажутся эти шаги - приведут ли они к укреплению псевдопартийной системы или, напротив, станут началом её конца?
Соседняя Белоруссии шагает в названном направлении уже десять лет и продвинулась гораздо дальше России. При этом никаких признаков кризиса плебисцитарного режима там пока не наблюдается. Но станет ли белорусское сегодня российским завтра? Некоторые основания для положительного ответа, безусловно, имеются - равно как и поводы для серьёзных сомнений.
Белоруссия - довольно компактная страна с гомогенным населением и консолидированной бюрократией, весьма консервативными в своём патерналистском мировоззрении. Даже на рубеже 1980-1990-х годов эта республика не демонстрировала особого бурления страстей, прочно закрепив за собой репутацию "советской Вандеи". Здешняя оппозиция всегда была слаба, а интеллигенция не могла похвастаться и десятой долей того влияния, каким обладала интеллигенция российская. Суверенитет свалился на Белоруссию как снег на голову, а демократия там так и не прижилась - через два с половиной года страна угодила под "батькино" крыло и до сих пор оттуда не вышла. Конечно, нынешний белорусский режим тоже не на века, он перестанет существовать немедленно по уходе Лукашенко. Но тот и не ставит перед собой нереалистичных задач, а просто делает всё, чтобы как можно меньше менять в экономическом укладе, поскольку осознаёт: любые изменения приближают его политическую смерть.
Россия - огромная территория с весьма разнородным населением и значительными межрегиональными различиями. Именно она генерировала импульсы, приведшие к распаду СССР. В России сохраняется как минимум одна "горячая точка", подожжённая взрывом рубежа 1980-90-х. Ещё совсем недавно российская бюрократия пребывала в состоянии внутреннего разброда, а интеллигенция пользовалась заметным политическим влиянием. Даже сегодня, когда бюрократия консолидировалась, а от общественного веса интеллигенции остались жалкие крохи, и та и другая существенно отличаются от своих белорусских сестёр - хотя бы более выраженной "буржуазностью", то есть привычкой к сравнительно высокому достатку и уровню личной свободы (в том числе экономической).
Разумеется, былое бурление, как, впрочем, и былое спокойствие, не служат гарантией ни от чего - ни от взрыва в Белоруссии, ни от окончательного заболачивания России. В истории нашей страны отыщется не один крутой поворот от смуты к застою, от большей или меньшей свободы к жёсткому закручиванию гаек. Взять, например, Россию до- и послереволюционную. Вторая на фоне первой - царство диктата на фоне царства свободы.
Не следует, однако, забывать, что переход от России царской к России советской сопровождался решением ряда насущнейших вопросов - аграрного, рабочего, национального и пр. Надо отдать большевикам должное: некоторые из этих вопросов они решили по-своему гениально, пусть даже последствия этой "гениальности" аукаются нам посейчас.
В отличие от большевиков нынешние руководители страны не решили главной проблемы, доставшейся в наследство от советской эпохи, а именно - колоссальной диспропорции между налогоплательщиками и бюджетополучателями. В своё время Советский Союз пал жертвой самого настоящего "бунта иждивенцев". Изведя под корень экономически самостоятельное население и посадив всю страну на бюджетное обеспечение, советская власть просто-напросто рухнула под грузом взваленных на себя обязательств. Рыночные реформы в совершенно антирыночной стране потому и стали возможны, что не существовало другого способа изменить соотношение между кормящими и кормящимися. При этом любая власть автоматически оказывалась в полной политической зависимости именно от бюджетополучателей. На них же ориентировалось и подавляющее большинство политических партий - за исключением, пожалуй, горстки наиболее последовательных интеллигентов-либералов.
Эксплуатация иждивенческих настроений позволила нынешней власти взять под абсолютный контроль федеральный парламент. Однако ставка на иждивенцев и делает сложившуюся систему крайне неустойчивой. Бюджетополучатель - никудышная социальная опора. Собственно, это и не опора вовсе, а откровенный балласт: он много требует и ничего не даёт. Аппетиты бюджетополучателя неудовлетворимы в принципе, доказательством чему Восточная Германия, в экономику и социальную сферу которой почти безрезультатно вбухана прорва дойчмарок и евро. Точно так же и российский бюджетополучатель, не дождавшись от власти алкаемого изобилия, рано или поздно сменит милость на гнев и выставит такой счёт, что вздрогнет земная твердь.
В этих условиях обеспечить системе "мягкую посадку" могли бы разве что инструменты "управляемой демократии", неплохо освоенные правящей бюрократией в предыдущую эпоху. Но затеянная политическая реформа уничтожает именно эти инструменты. По большому счёту в интересах власти целесообразнее полностью упразднить выборы по пропорциональной системе, сделав Госдуму практически беспартийной. Управлять подобным парламентом, конечно, труднее, однако с ним будет гораздо легче договориться в случае роста протестных настроений в обществе.
Да и лишение губернаторов политической автономии не принесёт центральной власти стратегической выгоды. Разумеется, куда проще отдавать команды назначенцам, нежели вести тонкую игру с выборными главами регионов, однако на последних можно опереться, а на первых - нет.
Так почему же, несмотря на очевидность всего сказанного, власть, тем не менее, упрямо проводит в жизнь самоубийственную политическую реформу? Более-менее внятное объяснение здесь одно: судя по всему, причина в элементарном сбое внутри самой системы, порождающем своего рода дисфункцию. Система делает то, что только и может делать, - пусть эти действия угрожают её собственному существованию.
Политическая система, основанная на безусловном доминировании бюрократии, чисто инстинктивно стремится выстроить иерархическую вертикаль и оградить властную верхушку от всех мало-мальски опасных конкурентов. И чем меньше сопротивляется этому обществу, тем более грубыми и бесцеремонными становятся методы бюрократии, тем сильнее её тяга к монополии - она стремится если не полностью устранить всех, кто претендует на самостоятельную политическую роль, то как минимум лишить их деятельность сущностного содержания.
Понятно, например, какую цель преследует власть, когда предлагает формировать Госдуму исключительно по общефедеральным спискам, увеличивает минимальную численность партий, вводит запрет на создание избирательных блоков и т.п. Тем самым она старается обезопасить себя от всякого рода случайностей, в первую очередь - от неожиданного появления новых политических образований, способных покуситься на её монополию. Но единственное, чего власть этим добьётся, это того, что крах созданной ею системы будет абсолютно закономерным и предсказуемым.
Как только популярность власти начнёт неудержимо падать, весь её нынешний арсенал обернётся против неё самой: применение административного ресурса и контроль над электронными СМИ станет повышать рейтинг не сторонников, а противников режима; из "партии власти" валом повалят депутаты и чиновники (прочие же "партийные массы" в расчёт можно не брать - они существуют в основном на бумаге); созданные под неусыпным надзором президентской администрации псевдооппозиционные образования примутся открыто хамить в ответ на звонки из Кремля; победа же на очередных выборах каких-нибудь совершенно неадекватных популистов поставит крест не только на партийной, но и на политической системе в целом. Власть даже не сможет отойти на заранее подготовленные позиции, поскольку она их не просто не готовила, а очень целенаправленно разрушала. В итоге она останется безоружной: выяснится, что привычные грубые методы уже не работают, а инструментов тонкой настройки не имеется, да и что в них толку в новых условиях - когда отключается питание, беспомощно самое передовое программное обеспечение.
При этом крах системы вряд ли осчастливит её оппонентов и критиков. После таких пертурбаций на поле боя какое-то время будут хозяйничать мародеры, и сумеет ли общество вовремя мобилизовать свои внутренние резервы - ещё большой вопрос.
Следует отметить, что вышеуказанный сбой системы возвестил о себе отнюдь не вчера, а гораздо раньше - когда власть взяла курс на вытеснение с политической сцены всех своих соперников: "навела порядок" на федеральных телеканалах; инициировала "антиолигархическую" кампанию, увенчав её "делом Ходорковского" и разгромом "ЮКОСа"; обеспечила безусловную победу "партии власти" на парламентских выборах. Всё это в конечном итоге привело к ликвидации внутренних сдержек и противовесов - а без них система живёт лишь сегодняшним днём, не задумываясь о завтрашних проблемах. Основная масса представителей нынешней власти не способна просчитать самые ближайшие последствия своих шагов, а те, кто способны, настолько не верят в собственное будущее, что не хотят в него даже заглядывать.
Одна беда: платить по счетам придётся не столько властной верхушке, сколько стране в целом, и не оказались бы эти счета неподъёмными. Конечно, Царь-голод и Царь-холод - прекрасные учителя. Но как же дорого они дерут за свои уроки!
1. "Единая Россия" -
инструмент унижения?
Весьма наглядно сбой в механизме псевдопартийной системы проявляется в отношении власти к её собственному детищу. Как советская партноменклатура, натерпевшаяся страху во время сталинских чисток, позаботилась вырвать изрядное число зубов у госбезопасности, так и сегодняшняя правящая бюрократия, досыта наевшись опеки КПСС, сделала всё, чтобы лишить "Единую Россию" какой бы то ни было потенции. Авторитет руководящих органов ЕР настолько низок, что выражения типа "партия решила" не вызывают ничего, кроме иронической усмешки. Произведённое на последнем съезде (27 ноября) понижение статуса "отцов-основателей" "Единой России" - Ю.Лужкова, М.Шаймиева и С.Шойгу - путём повышения оного у совершенно марионеточной фигуры - думского спикера Б.Грызлова (последний стал единоличным председателем партии) - заключительный этап вымывания из образа ЕР даже видимости субъекта политической жизни.
Для характеристики взаимоотношений между властью и "партией власти" показательны два примера.
Пример первый. В конце октября - начале ноября член думской фракции "Единая Россия" Анатолий Ермолин выступил с обращениями к спикеру Госдумы Борису Грызлову 1 и председателю Конституционного суда РФ Валерию Зорькину 2. В первом он, слегка распрямившись из вечной партийной позы "чего изволите?", подверг довольно суровой критике президентские предложения по реформе власти; во втором пожаловался на сотрудников президентской администрации, которые устраивают депутатам-"единороссам" разносы за "неправильное" голосование и кидают им в лицо фразы: "Вы никакие не народные избранники, за вас поручились другие люди". Реакция руководства "Единой России" на изложенное в письмах свелась к выдворению Ермолина из фракции и к уверениям, что представители администрации президента в общении с депутатами используют исключительно парламентские выражения и обычно не прибегают к рукоприкладству. Того, что отношения между кремлёвской администрацией и "единороссами" носят категорически вертикальный характер - по модели "начальники-подчинённые", - отрицать никто не пытался. Да и кто бы поверил!
Было бы наивно предполагать, что, добиваясь включения в избирательный список "Единой России", А.Ермолин питал какие-то иллюзии относительно своего будущего взаимодействия с представителями Кремля. Ещё меньше верится в болезненную чувствительность депутата к грубости начальства. Конечно, неприятно, когда тебя унижают, но контингент в "Единой России" таков, что плевки в глаза склонен считать божьей росой - игра стоит свеч. Ну, а если не стоит? Если в глаза плюют просто так, угощают кнутом, не одаряя после этого пряником? Ради чего тогда сносить унижения?
А ведь именно такая ситуация и сложилась в "единороссовской" фракции. Над депутатами установили всеобъемлющий контроль, им запретили индивидуальный лоббизм - даже депутатские запросы должны проходить утверждение в начальственных кабинетах. Какой тогда смысл трястись над думским мандатом - ради депутатских привилегий и неприкосновенности? Может быть, безликим статистам достаточно и думского пайка, но в список "Единой России" люди набивались, как правило, бывалые, этот паёк они имели и безо всякого мандата. А депутатская неприкосновенность в сложившихся условиях - понятие до чрезвычайности эфемерное: поступит соответствующая "указивка", и провинившегося выпихнут в объятия прокуратуры на первом же пленарном заседании.
Так что демарш Ермолина - скорее всего только первая ласточка; за ней наверняка последуют и другие. Впрочем, в региональных парламентах "ласточки" порхают уже целыми стайками. В свете этого вполне естественным выглядит предложение Центризбиркома отбирать у депутатов мандат в случае выхода из фракции, образованной партией, по чьему списку они прошли в Думу. Но насколько велика ценность такого мандата для людей сообразительных и предприимчивых?
Пример второй. В середине октября секретарь Генсовета "Единой России" Валерий Богомолов объявил о вступлении в партию министра финансов Алексея Кудрина, ранее одобрительно отзывавшегося о "конструктивной линии" ЕР. Сам Кудрин отреагировал на это сообщение неожиданно резко. Министр не только опроверг его, но и, по сути, заставил Богомолова взять свои слова обратно. Тот был вынужден придумать для прессы какую-то нелепую историю: будто бы обе стороны просто дурачились - Богомолов в шутку набросал от имени Кудрина заявление, а Кудрин, очевидно не желая уступать в остроумии, так же шутейно его подмахнул 3.
Что же вызвало такой всплеск нервозности у Кудрина? Судя по всему - вопиющее нарушение субординации: какой-то партфункционер посмел обратиться с "непристойным" предложением к особе, приближённой к государю императору! Примечательно, что из чиновников высшего эшелона, чувствующих себя уверенно, ни один в "Единую Россию" не вступил. Сделать это - значит признать шаткость собственного положения, выдать готовность хвататься за любую соломинку. Кудрин, видимо, предпочитает мнить себя незаменимым специалистом, обязанным своей карьерой исключительно личным профессиональным достоинствам.
Недаром же принуждение к членству в "Единой России" стало в последнее время своего рода орудием мести региональным баронам, некогда кичившимся политической самостоятельностью. Новый порядок назначения губернаторов обрекает их на унизительную зависимость от центра, и теперь они уже не смогут отказаться от предложения, от которого ранее презрительно отмахнулись бы. Таким образом, вступить в "Единую Россию означает принять позу подчинения. Уклониться от этого могут позволить себе только лица, чьё положение гарантировано близостью к президенту. Эти лица и образуют высшую касту в правящем слое. И закон, разрешающий (читай: повелевающий) членам правительства занимать руководящие посты в "Единой России", писан не для них.
Но, превращая "Единую Россию" в инструмент унижения, власть унижает и саму партию, лишая её остатков авторитета как у избирателя, так и у бюрократии. И если таков статус ЕР в благополучное для нынешней системы время, что же с ним станется после банкротства власти?
2. Левый фланг:
торжество псевдожизни Разлад системы отозвался и на левом фланге. Изменения, внесённые в избирательное законодательство Госдумой ещё предыдущего созыва, - в первую очередь переход к выборам в региональные парламенты по смешанной системе - разделили организации, действующие в этой части политического спектра, на две основные группы.
Первая - это "традиционные" левые партии, позиционирующие себя прежде всего как идеологические проекты. Сюда относится не только Компартия РФ, но и освободившиеся от её контроля "народно-патриотические" объединения.
Положение и той и других трудно назвать завидным. Даже КПРФ, сохранившая в известной степени прежние позиции, уже давно не помышляет об экспансии; ныне её запросы гораздо скромнее - просто выжить, выжить во что бы то ни стало. Да, она с наименьшими потерями вышла из недавнего раскола (во всяком случае на фоне своего alter ego - Всероссийской коммунистической партии большевиков, сил у которой не хватает даже на более-менее регулярное обновление партийного сайта). Да, на выборах в региональные законодательные собрания, проводимые по новой системе, Компартия РФ кое-где улучшила свои результаты по сравнению с последними думскими выборами. Однако если сравнивать не с декабрём 2003-го, а с предшествующим периодом, то налицо отступление по всему фронту.
В сущности, даже проявленная зюгановцами готовность к тактическому союзу с либералами в борьбе против действующей власти недвусмысленно свидетельствует: коммунистам не до жиру. Будь КПРФ уверена в своих силах, максимум, на что она согласилась бы, - это позволить новым союзникам прилепиться где-нибудь сбоку к своим мощным колоннам. Компартия же пошла на практически равноправный союз с партиями, которые не смогли преодолеть 5%-ный барьер на парламентских выборах. И наличие общего противника - не оправдание, то есть не повод, чтобы слон признал себя равным моське.
У партий, образовавших коалицию "Патриоты России", дела обстоят ещё хуже. У них нет даже таких невеликих электоральных достижений, как у КПРФ (исключением является разве что Российская партия пенсионеров, но это отдельная история; к тому же РПП едва ли надолго задержится в рядах ПР после своих успехов на региональных выборах). А их союз оставляет весьма странное ощущение: это даже не попытка склеить разбитый горшок - настолько разнятся осколки формой, размером и цветом. Напрашивается вопрос: что может объединять коммунистов, клянущихся в верности марксистским идеалам (ВКПБ), социал-либералов (партия "СЛОН"), национал-патриотов (Народно-патриотическая партия России), розоватых социалистов (Партия возрождения России, Российская партия самоуправления трудящихся, Российская партия труда) и пр.? Только одно - все они безнадёжные неудачники. Соответственно, и "Патриоты России" - это типичное сборище аутсайдеров. А сумма отрицательных величин имеет тот же знак, что и её слагаемые, - значение же её ещё меньше.
Другую группу обитателей левого фланга составляют партии, сумевшие с максимальной выгодой использовать эффект пропорциональной системы и поддержку власти - не очень афишируемую, но, безусловно, имеющую место. К числу таковых следует отнести, во-первых, ЛДПР и "Родину", а во-вторых, пусть и с некоторой натяжкой, Российскую партию пенсионеров и заметно модернизировавшую свой имидж Аграрную партию России.
В отличие от "традиционных" левых, скованных по рукам и ногам заявленной идеологией, "новые" левые апеллируют не к ценностям, а к страстям и порывам, причём чаще всего не к самым, мягко говоря, высоким, как-то: обида, зависть, жажда мести, агрессия и ксенофобия.
О партиях данного типа не скажешь, что они неудачницы. Напротив, за последние месяцы им удалось сформировать собственные фракции в целом ряде региональных парламентов. К ним стекается народ, в них кипит жизнь. Однако кипение это крайне нездорового свойства: его подогревает не общественный подъём, а нравственное разложение.
Отличительная черта членского состава новых партий - изумительная беспринципность, размах которой "старым" левым и не снился. "Новые" левые политики успели перебывать в целой массе организаций и всякий раз поражали наблюдателей головокружительностью своих кульбитов. Яркий образчик подобного политического поведения продемонстрировал депутат питерского Законодательного собрания Константин Сухенко. Сначала он состоял во фракции "Единая Россия", затем, обойдённый, по всей видимости, назначением, покинул её и объявил о намерении вступить во фракцию "Демократическая (СПС+"Яблоко")" 4, но вместо этого возглавил в ЗС фракцию ЛДПР 5.
Такое поведение принято называть политическим предпринимательством, но солидные политики считают его не вполне приличным и стараются им не злоупотреблять - во избежание санкций со стороны электората. Российский же избиратель этот "бизнес" отнюдь не осуждает, а, напротив, деятельно поощряет. Так почему бы и не пуститься во все тяжкие?
А вообще описанная форма партийной жизни очень напоминает ту, которая в русском фольклоре именуется нежитью - лешие, кикиморы, русалки, упыри. Внешне вроде бы жизнь, но по сути нечто в корне ей противоположное - одним словом, псевдожизнь. В отличие от жизни настоящей эта форма отличается повышенной адаптивностью, неуязвимостью и чуть ли не бессмертием. Вот только живым она несёт зло, а зачастую и смерть.
Не в пример "старым" левым, "новые" - помощники власти в уничтожении всех форм реальной партийной жизни, и с этой задачей они справляются более чем успешно. Правда, власть радуется зря. Левопопулистские псевдопартии послушны и управляемы, пока она сильна. Стоит власти не то чтобы обессилеть - всего лишь ослабеть, и левая псевдожизнь устроит собственный шабаш. Первой её жертвой падёт власть, ну а затем наступит очередь общества.
3. И снова "право-левая оппозиция"? Как одно из последствий бурного расцвета партийной псевдожизни можно рассматривать начавшееся сближение вчерашних идейных антагонистов - коммунистов и либералов. Непосредственным поводом для этого сближения послужили президентские инициативы по реформе власти, но признаки его начали проявляться ещё до того - на почве совместной борьбы за пересмотр результатов думских выборов.
Выяснилось, что в позициях этих, казалось бы, на дух друг друга не выносящих сил есть нечто общее, а именно приверженность политическому либерализму, или попросту демократии. Адептам укрепления "вертикали власти", то есть политической монополии, "традиционные" идеологические партии противостоят как сторонники политической конкуренции. Короче говоря, налицо классический конфликт по линии "консерватизм-либерализм", где в роли консерваторов выступают власть и созданные ею псевдопартии, а в роли либералов - представители едва ли не всего политического спектра 1990-х. Названный конфликт, естественно, охватывает только политическую сферу; в области экономики противники реформы власти продолжают придерживаться разных (и даже противоположных) взглядов. Но в данный конкретный момент разногласия отошли на задний план, оставив на переднем то, что эти силы не разъединяет, а объединяет.
Насколько, однако, прочен этот стихийно сложившийся союз? Надо признать, что коммунисты не строят на сей счёт никаких иллюзий. В докладе на пленуме ЦК КПРФ (23 октября) Геннадий Зюганов так и заявил: "Либералы - противники политического режима, с которым мы боремся. Но противники половинчатые и непоследовательные, всегда готовые вступить с режимом в компромисс. Ибо народа они боятся больше, чем режима. В их охвостье мы никогда не превратимся. Коммунисты должны быть, как и предусматривает программа КПРФ, лидерами общедемократических преобразований, в то время как либералы по своему классовому положению всегда будут изменять делу народа. Старый принцип взаимоотношений РСДРП с либеральными партиями: "Врозь идти, вместе бить". Это предполагает взаимный обмен информацией, консультации, координацию действий. ...Но ни в коем случае не организационное соединение, не участие в общих структурах даже при решении частных задач" 6.
Вообще-то упрёки в "половинчатости" и "непоследовательности" в устах руководителей КПРФ звучат несколько странно, особенно если принять во внимание, что участники того же пленума заявили о поддержке А.Лукашенко, продлившего свои президентские полномочия на третий срок 7. Причём защищали они его в первую очередь от критики со стороны российских либералов. Тем самым коммунисты ясно показали, какова им цена в качестве "лидеров общедемократических преобразований". Будь Путин не противником, а единомышленником коммунистов, его реформа власти встретила бы дружные аплодисменты идущих "курсом Ленина-Сталина". Да и по отношению к президентским выборам на Украине коммунисты - как российские, так и украинские - в конечном итоге оказались в стане союзников, а не противников правящей бюрократии.
Так что у либералов гораздо больше оснований сомневаться в последовательности своих новых союзников. Им в принципе стоило бы задуматься: не слишком ли они увлеклись координацией действий с идейными антагонистами? Такие альянсы, кроме всего прочего, опасны тем, что в них более сильный партнёр всегда подминает слабого. А в данном случае сильной стороной, бесспорно, являются коммунисты - у них не только плотнее ряды и шире структуры, но и многочисленнее избиратель. На него в первую очередь и будут работать союзники. А это значит, что рано или поздно либеральные лозунги, с которых начиналась "дружба", будут вытеснены лозунгами коммунистическими.
Поэтому вполне закономерным выглядит решение СПС не участвовать в совместных с коммунистами акциях против реформы власти (28-29 октября). И дело здесь не в боязни "правых" становиться в "оппозицию Путину", объясняемой, по мнению члена Бюро "Яблока" Б.Вишневского, спецификой положения фактического лидера СПС А.Чубайса ("Оппозиционный президенту глава РАО "ЕЭС" - это из области политической фантастики" 8). Всё гораздо серьёзнее: на кону сохранение собственной политической идентичности - и позиция СПС вряд ли бы поменялась, уйди Чубайс хоть из РАО, хоть из партии.
Что касается "Яблока", то, будучи изначально ориентированным на бюджетополучателей, оно ещё раньше начало дрейф влево. Впервые "яблочники" и коммунисты выступили вместе не осенью, а летом, и поводом для объединения усилий явилось не укрепление "властной вертикали", а замена льгот денежными компенсациями. Но на этой площадке у "Яблока" нет шансов не то что переиграть КПРФ - а и даже не потерять лицо, не захлебнуться в мощной кильватерной струе своих союзников.
В этой связи "Яблоку" недурно бы вспомнить о судьбе прежних "объединённых право-левых оппозиций", благо таковые имели место в недавнем прошлом. В 1992 г. коммунисты, с одной стороны, и национал-патриоты и государственники, с другой, сплотились на борьбу против "преступного ельцинского режима" в рамках Фронта национального спасения. В верхушке ФНС соблюдался паритет между "красными" и "белыми" - даже с некоторым перевесом последних. Однако 90% рядовых членов Фронта составляли коммунисты, и к осени 1993 г. среди них уже вовсю велись разговоры на тему, а не пора ли наконец выкинуть из руководства лидеров Конституционно-демократической партии и Российского христианского демократического движения, заменив их "проверенными товарищами". И, несомненно, вскорости так бы и случилось, да помешали события сентября-октября 1993 г. и последующий запрет ФНС. Второе издание Фронта - Народно-патриотический союз России (1996) - формировалось уже в условиях полной гегемонии КПРФ, поэтому роль представителей национал-патриотов и государственников в руководящих органах НПСР была близка к декоративной.
Скорее всего, руководство "Яблока" это осознаёт. Но, по-видимому, осознаёт и выбор: либо блокироваться с левыми - несмотря на перспективу полного в них растворения, либо сливаться с "правыми" и тоже фактически соглашаться на самоликвидацию. Другими словами, надо выбирать между "умереть сразу" и "помучиться". "Яблочники" остановились на втором варианте - усмотрев в нём, вероятно, некую надежду.
А руководство Союза правых сил в последнее время воспряло духом. Поначалу его громогласные заявления об успехах партии на региональных выборах казались явным преувеличением - ведь речь шла в лучшем случае о преодолении 5%-ного барьера либо о проведении нескольких человек по одномандатным округам. Выход же кандидатов от СПС во второй тур губернаторских выборов сразу в нескольких субъектах РФ и в самом деле говорит о том, что партия не только выжила, но и начала восстанавливать свои позиции. И тут "правых" подстерегает другая опасность.
Очень похоже, что своими достижениями СПС обязан прежде всего более профессиональному, нежели осенью 2003 г., использованию политтехнологий. Во многом это связано с приходом в партию Антона Бакова - фигуры неоднозначной, но не бесталанной. Именно А.Баков стоял за движением "Май", которое в конце 1990-х годов одержало ряд впечатляющих побед на региональных выборах в Свердловской области. Сам Баков успешно избирался и в областное Законодательное собрание, и в Госдуму, а осенью 1993 г. занял второе место на выборах губернатора области, набрав почти 30% в борьбе против непотопляемого Э.Росселя. Правда, на федеральном уровне он выступал куда скромнее: избирательный блок "Мир. Труд. Май" на парламентских выборах 1999 г. набрал всего 0,58%, а блок "Партия возрождения России - Российская партия жизни" в 2003-м (А.Баков являлся членом Президиума Политсовета ПВР и возглавлял уральскую группу общефедерального списка ПВР-РПЖ) - 1,88%.
Однако в Союз правых сил Баков был приглашён именно как специалист по региональным кампаниям. Его вступление в партию (отмеченное, кстати, скандалом - в знак протеста СПС покинуло несколько членов руководства Свердловского отделения) состоялось не в последнюю очередь благодаря настойчивости А.Чубайса, причём тот пропустил мимо слуха напоминания о том, какими эпитетами новообращённый СПСовец награждал в своё время РАО "ЕЭС" и лично главу российской электроэнергетики. Проявленная последним незлопамятность окупилась сполна: по мнению многих наблюдателей, именно придуманные А.Баковым ходы помогли СПС грамотно выстроить избирательную кампанию и в итоге преодолеть 5%-ный барьер - особенно в Тульской и Курганской областях. Хотя, надо сказать, при этом в имидже партии не осталось ничего собственно "правого". Ну да победителей не судят.
Победителей не судят, но предостерегают - от самоуспокоенности. Руководство СПС того и гляди убедит себя в том, что всё идёт как надо и никаких экстраординарных усилий предпринимать не нужно. Партия сохранилась, действует, создаёт фракции в региональных парламентах - значит, следует и дальше делать ставку единственно на качественный пиар и умных политтехнологов. И кто сказал, что не повторится 1999 год, не наступит ренессанс либерализма и волна народной любви не вернёт "правых" на властный олимп?
Вот такие-то настроения и опасны. Расчёт на то, что "кривая вывезет", позволителен для какой-нибудь партийной псевдожизни вроде ЛДПР или "Родины". В серьёзной политике (да и в любой другой не имитационной сфере деятельности) успех требует, наряду с тщательной подготовкой, ещё и известной способности к самопожертвованию. Любой субъект, ставящий целью исключительно собственное выживание, рано или поздно сгинет, бесславно и бесследно. И только готовность пожертвовать собою ради интересов дела даёт шанс превратиться в реальную силу.
Союзу правых сил необходимо заботиться не столько о том, чтобы выжить самому, сколько о том, чтобы дать начало новой политической жизни. В своей старой форме - образца 2000-2003 годов - он не нужен никому, кроме собственных членов. В новое качество СПС тоже пока не перешёл (даже робких шагов в этом направлении не заметно).
Чтобы дело "правых" не пропало, им необходимо стать центром коалиции "нового либерализма", в котором высокие идеи обрели бы опору и в обыденном материальном интересе. Это должна быть коалиция граждан - сознательных налогоплательщиков, признающих свою ответственность перед обществом, желающих контролировать, на что и как тратятся изымаемые у них деньги, и при этом не собирающихся отдавать кому-либо своё право на участие в политической жизни.
Ради создания такой коалиции Союз правых сил должен быть готов пожертвовать собой - как это сделал "Демократический выбор России" ради создания СПС. Если будут запрещены избирательные блоки, "правые" должны быть готовы превратить в коалицию собственную партию, то есть сформировать коалиционный по факту избирательный список, может быть даже - изменить название. В противном случае памятное утро 8 декабря 2003 года повторится со стопроцентной гарантией.
И не стоит замирать в ужасе от страшных слов "политическая смерть". Любая партия интересна обществу не сама по себе, а как воплощение определённых надежд и ожиданий. С исчезновением этих надежд умирает и партия.
1 Власть меняет ориентацию. - Новая газета, № 82, 4 ноября 2004 г.
2 Елена Руднева, Федор Румянцев. Кремлевские аргументы: "феня", угрозы, мат. - Интернет-издание "Газета.ру", 3 ноября 2004 г., 11:13.
3 Первый замруководителя фракции "Единая Россия" Богомолов разъяснил ситуацию с "заявлением" Кудрина о вступлении в партию. - РИА "Новости". 18.10.2004. 18:13.
4 К.Cухенко планирует вступить во фракцию "Демократическая". - ИА "REGNUM". 28.10.2004, 15:10.
5 В петербургском парламенте появится фракция ЛДПР. - ИА "REGNUM". 03.11.2004, 14:59.
6 Доклад Г.Зюганова пленуму ЦК КПРФ 23 октября 2004 года. - Сайт КПРФ.
7 Заявление пленума ЦК КПРФ "По итогам выборов в Палату представителей Национального собрания Республики Беларусь и республиканского референдума". 23 октября 2004 г. - Сайт КПРФ.
8 Борис Вишневский. Для того чтобы потом размежеваться, надо сперва объединиться. - Сайт Санкт-Петербургского "Яблока". 22.11.2004. 01:20.
Юрий Коргунюк,
главный редактор
бюллетеня "Партинформ"
(опубликовано в "Полития", № 3 (34), осень 2004 г.)
Прочие
работы Ю.Коргунюка
|
