Обратный отсчёт
Контуры нового партийного размежевания
(зима 2004/05 гг.)
Акции протеста, прокатившиеся по стране в начале года, наглядно продемонстрировали, чем современный российский режим отличается от тоталитарного и даже авторитарного.
Тоталитарная система, абсолютно уверенная в себе, давила малейшую попытку неповиновения, не испытывая и тени сомнений в своём праве на всё. Полутоталитаризм-полуавторитаризм начала 1960-х, расстреляв демонстрацию в Новочеркасске, сам испугался собственной жёсткости и в дальнейшем практиковал лишь "точечные" репрессии, а на недовольных воздействовал паллиативным методом кнута и пряника. Тем не менее замолчать беспорядки сил у него ещё хватало.
Нынешний режим, столкнувшись с более-менее серьёзным сопротивлением, моментально протрубил отступление, тут и там идя на уступки протестующим.
В чём же причина податливости системы, ранее без особых усилий протаскивавшей едва ли не любое своё начинание - даже самое сомнительное с точки зрения соответствия Конституции? Ситуация очень напоминает ту, что сложилась в 1962 году, - тогда в Новочеркасске под антиправительственными лозунгами неожиданно выступил рабочий класс - а ведь именно его власть искренне считала своей главной социальной опорой. Коммунистический режим вдруг осознал, что висит в воздухе и может рассчитывать только на репрессивные возможности государственного аппарата, а осознав - оставил всякие помыслы о непопулярных мерах: были резко увеличены социальные расходы, мобилизационная экономика начала приобретать черты тотального собеса, а возникающие проблемы устранялись путём интенсивных вливаний в наиболее зияющие дыры. В таких условиях какие-либо реформы, включая приснопамятные "косыгинские", были автоматически обречены на провал - из-за отсутствия у госмеханизма необходимого запаса прочности (и жёсткости).
То же и теперь: напоровшись на яростный протест своей "естественной" социальной базы - бюджетополучателей, - причём наиболее преданной и одновременно наиболее обделённой её части - пенсионеров, инвалидов и ветеранов, - система почувствовала, что земля уходит у неё из-под ног.
Безусловно, затеянная федеральным центром реформа давно востребована жизнью: разветвлённая система льгот развращает как пользующихся, так и пользующих. Но разве бюджетополучатель давал согласие на эту реформу? Отнюдь. Совсем наоборот - в выборную кампанию 2003-04 гг. Кремль играл на ненависти и зависти широких масс к "проклятым олигархам" и тем самым раздавал авансы диаметрально противоположного свойства. Он обещал "отнять и поделить", он обещал халяву - и ожидали от него именно халявы, а не перспективы затянуть пояса в целях оптимизации бюджетных расходов.
Разумеется, жизненно важную реформу можно провести и в обстановке недовольства непопулярными мерами определённой (пусть и весьма значительной) части общества. Для этого просто надо опереться на другую его часть - не ту, что кормится, а ту, что кормит; не на бюджетополучателей, а на налогоплательщиков. Но что сделала власть для мобилизации последних? Сказать "ничего" - значит ничего не сказать: Кремль их не просто демобилизировал, он их буквально затерроризировал - делом "ЮКОСа", налоговыми проверками, милицейским и чиновничьим произволом. Теперь власти остаётся пожинать плоды посеянного.
Как и коммунисты начала 1960-х, нынешний режим обнаружил, что опирается лишь на возможности госаппарата, то есть на так называемый административный ресурс. Но этот ресурс по своему качеству не идёт ни в какое сравнение с тем - сорокалетней давности. Худо-бедно, а пороху у советской власти хватило ещё на добрых четверть века. Сегодняшнему Кремлю, несмотря на все потуги, удалось реставрировать былые механизмы лишь на стадии разложения - попросту говоря, гальванизировать труп. Возрождённая "армия" способна мародёрствовать, но не воевать. Она не может справиться не то что с сильным - с любым противником, оказывающим систематическое сопротивление. Бог с ними, с внешнеполитическими провалами (Грузия, Абхазия, Украина), но и внутри страны госмашина демонстрирует поразительную беспомощность, как только речь заходит об отстаивании общественных интересов. Она доблестно арестовывает Ходорковского, но никак не поймает Басаева; она повсеместно "крышует" и "разводит" бизнес, но не может обеспечить ему элементарную защиту; она снимает сливки с роста цен на нефть и газ, но не в состоянии подготовить какую бы то ни было реформу - ни административную, ни социальную, ни жилищно-коммунальную.
У нынешнего режима и настоящих проблем-то ещё не возникло (благо есть заначка в виде стабилизационного фонда, бюджетного профицита и золотовалютных резервов Центробанка), а имеющиеся в его распоряжении ресурсы уже работают против него. Чего стоит одно освещение "льготных бунтов" на государственных телеканалах, которые не сумели ни найти верный тон повествования, ни перевести стрелки на регионалов и оппозицию, ни предложить серьёзных аргументов в защиту федерального центра. В результате, как было отмечено многими наблюдателями, в ход одновременно шли три взаимоисключающих тезиса: 1) никаких массовых акций протеста не было; 2) эти акции спровоцировали региональные власти и "подстрекатели" из оппозиции; 3) власть всецело разделяет справедливое негодование протестующих масс и уже приступила к принятию мер по исправлению недостатков.
Ещё более жалко и фальшиво выглядели "контрвыступления" в поддержку монетизации. Митинги, организованные "Единой Россией", смотрелись близнецами-братьями незабвенных "собраний трудовых коллективов в поддержку линии партии и правительства". Пропагандистский эффект был не то что нулевой - отрицательный. Это про Украину можно врать как про мёртвого, подсовывая телезрителям картинку с мрачно молчащими стадионами и клеймящими наймитов Запада жёнами директоров. Российскому населению откровенно чихать на братскую республику, поэтому здесь ему можно было скормить хоть дохлую кошку. С родной действительностью это не пройдёт: снятые с работы или учёбы и загнанные на митинг участники потом расскажут обо всём соседям и знакомым, а те согласятся: не слепые - сами видим.
Так или иначе, но в январе 2005 г. для нынешней системы был запущен обратный отсчёт. Развернув антиолигархическую истерию и разжегши тем самым аппетит бюджетполучателя, режим породил мутную популистскую волну, которая в конечном итоге его и смоет.
Процесс ещё в самом начале. Рейтинг президента снизился всего на несколько процентов, гнев народа обращён больше на правительство (особенно но "министров-реформаторов" Кудрина, Грефа, Зурабова) и Госдуму. Денег в казне пока достаточно, чтобы сбить не один всплеск протестов. Однако бюджетополучатель уже сообразил: "ЮКОС" уничтожали не с целью повысить пенсии и зарплаты, халявой никто делиться не собирается, а впереди новые и новые монетизации, оптимизации и пр. Подобное разочарование губительно для любого политика, и вряд ли Путин станет исключением.
Конечно, у режима остаются и "административный ресурс", и контроль над электронными СМИ, и "ручные" социологические службы (ВЦИОМ, ФОМ). Манипулируя ими, можно отсрочить катастрофу, время от времени подкидывая на алтарь популистского Молоха очередную жертву. Однако чем успешнее будет манипулирование, чем дольше затянется отсрочка, тем более трагичной станет развязка. И, к сожалению, не только для режима, но и для страны.
1. Одноразовый центризм,
или Козёл отпущения по имени "Единая Россия"
Учитывая изложенное выше, правомерно сделать вывод, что "Единой России", вероятнее всего, не удастся опровергнуть правило постсоветской политики, согласно которому "партия власти" - изделие сугубо одноразовое, то есть негодное ко вторичному употреблению, причём не по причине брезгливости употребляющего, а вследствие утраты потребительских свойств.
А ведь на посылке, что "Единая Россия" - это всерьёз и надолго, строились многие новации Кремля в сфере "совершенствования избирательного законодательства", в том числе отказ от выборов в Госдуму по одномандатным округам, запрет на создание избирательных блоков и т.п. Очевидно, никто в администрации президента не предвидел, что в один прекрасный момент товар начнёт стремительно терять ликвидность.
Сегодня у Кремля очень узкий выбор: либо Путин возьмёт ответственность за монетизацию льгот на себя, либо переложит её на чужие плечи. Первый вариант неприемлем не только для президента, но и для политической системы в целом, поскольку последняя держится исключительно на путинском рейтинге, не имея других точек опоры. Во втором случае "Единой России", наряду с "министрами-реформаторами", предназначена роль ритуальной жертвы. Уж если таковая способна замедлить падение президентской популярности, она состоится сразу же, как только это будет сочтено необходимым.
Примечательно, что принятию закона о замене льгот денежными компенсациями "Единая Россия" сопротивлялась не меньше, чем оппозиция. И не столько потому, что осознавала масштаб последствий этого шага, сколько потому, что вообще не приспособлена к такого рода операциям. Люди шли в "Единую Россию" пользоваться "политической рентой", и поступаться чем-то ради реализации каких бы то ни было реформ в их планы не входило. Возможные потери в предстоящих баталиях в расчёт не брались именно потому, что никаких баталий, собственно, не предполагалось. "Партия власти" - это не рвущийся в бой авангард, это тыловой обоз, набитый профессиональными собирателями трофеев. Сопротивляться они начинают только тогда, когда их пытаются заставить воевать, причём сопротивление будет направлено не против супостата, а против того, кто гонит в атаку. Этим и объяснялись совершенно нехарактерные для "партии власти" пререкания с Кремлём, когда тот продавливал через Госдуму проект закона о монетизации. И предчувствие "единороссов" не обмануло: они оказались крайними и им суждено стать главными ответчиками за "непопулярные меры".
Первые же выпавшие "Единой России" испытания показали, что войско из неё никакое. Поначалу лидеры ЕР реагировали на волнения льготников невразумительным бормотанием, как бы не зная, чью сторону занять. Затем пошли написанные под копирку "заявления общественности" в поддержку политики президента и с осуждением "провокационной роли" оппозиции; а также казённые митинги, явка на которые обеспечивалась старыми райкомовскими способами.
Нет, "армия" ещё не начала разбегаться. Предложение о недоверии кабинету подписали всего три члена фракции "Единая Россия", причём один из них - "журналист" А.Хинштейн - спустя несколько дней снял свою подпись (не обошлось, надо полагать, без вразумляющего звонка из администрации президента), а двое других и без того были отрезанными ломтями: В.Гартунг с некоторых пор возглавляет Российскую партию пенсионеров (не самую, кстати, бедствующую на сегодня организацию), а Н.Безбородов бoльшую часть своей политической карьеры провёл в компании с "народными патриотами" и к "единороссам" примкнул только в Госдуме последнего созыва. Другие двадцать четыре члена фракции предприняли самостоятельный манёвр, высказавшись за отставку министра здравоохранения и социального развития М.Зурабова, - судя по всему, без санкции из Кремля. Однако основная масса "единороссов" пока сохраняет выдержку.
Ну, так "партию власти" ещё не прижало как следует. Вот когда рейтинг Путина начнёт копировать траекторию пикирующего бомбардировщика, тогда и станет ясно, какова цена этой выдержке: примерно ломаный грош. Желающих облачиться в шкуру козла отпущения, с которого спросят по всей строгости за чужие (и чуждые мировоззрению "партии власти") реформы, вряд ли окажется особенно много. Как бы то ни было, но второго такого же "гламурного" думского срока "Единой России", похоже, не видать. Она или не доживёт до выборов, или выступит на них мальчиком для битья.
Можно только догадываться, ищет ли Кремль выход из тупика, в который сам себя загнал. Никто ведь не заставлял его переводить выборы в Госдуму исключительно на пропорциональную систему (а как в новых условиях пригодились бы одномандатники!) или запрещать создание избирательных блоков (едва ли не единственный способ сменить личину "партии власти", не меняя её сущности). Пожалуй, последний инструмент, могущий помочь Кремлю отыграть назад если не всё, то хотя бы часть, - это пресловутая Общественная палата.
С самого начала ОП выглядела пятым колесом в телеге предложенной президентом "конституционной" реформы. Изощряясь в объяснениях её появления, интерпретаторы разве что не вставали на голову: мол, Кремль хочет то ли подсластить пилюлю, то ли соблюсти приличия, то ли поставить под государственный контроль общественные организации, а в их лице гражданское общество. И то, и другое, и третье не слишком убедительно. Горечь прописанной пилюли, то есть антиконституционного по сути нового порядка избрания губернаторов, не перебить никакими подсластителями. И о каких приличиях можно говорить на фоне бесстыдства, демонстрируемого российским "правосудием" в деле "ЮКОСа", "шпионских процессах" и пр. А что касается контроля над гражданским обществом, то есть ли тут вообще что контролировать?
На самом же деле, как представляется, всё намного проще. В проекте закона об Общественной палате написано, что созываться это уважаемое собрание должно не реже двух раз в год. В переводе с бюрократического языка на человеческий "не реже" означает "не чаще". Вопрос: что такого судьбоносного может обсудить орган, заседающий дважды в году? Ответ: материи настолько деликатные, что предъявлять их через карманный парламент как-то неловко. Вопрос: а какая тема у нас настолько деликатна, что, затрагивая её, даже сегодняшняя власть стесняется ломиться напролом? Ответ: продление президентских полномочий Владимира Владимировича Путина. Что из этого следует? А то, что Общественная палата - такой же одноразовый инструмент, как и "партия власти". Её назначение - выступить насчёт внесения в Конституцию соответствующих поправок. Дальше эту продуктивную идею подхватят Госдума, Совет Федерации, региональные парламенты, государственные телеканалы, трудовые коллективы... Сценарий известный.
На какой стадии проработки означенный проект находится теперь - после конфуза с монетизацией льгот, - сказать трудно. По всей вероятности, заинтересованные лица ещё не утратили надежды на благоприятный исход. Не исключено даже, что чем хуже будут обстоять дела, тем настойчивее будет проталкиваться данная инициатива - с нынешних правителей станется.
Но вот в чём механизм Общественной палаты может быть задействован с большей отдачей, так это в реставрации прежнего избирательного законодательства - в первую очередь возвращении к выборам по мажоритарной системе либо снятии запрета на создание блоков. Тщательно отобранные общественные организации отвлекутся от восхваления высшего начальства и внезапно подвергнут критике его электоральные новации. Устыжённый Кремль признает, что, и правда, переборщил, и внесёт в Госдуму законопроект о восстановлении одномандатных округов и даровании партиям права на объединение. В итоге все аплодируют мудрости властей предержащих, а те пользуются шансом изменить конфигурацию "партии власти" и обновить её имидж.
Другой вопрос, достаточно ли будет этих мер для того, чтобы обеспечить новому изданию "Единой России" мало-мальски достойный результат на грядущих выборах. И ещё: достаточно ли проняло самую влиятельную в Кремле группировку - так называемых силовиков, - чтобы она почувствовала, насколько сильно запахло жареным? Если она успела полностью замкнуться в собственном иллюзорном мире, убедив себя, что дела у неё в полном порядке, а беспокоятся пусть "реформаторы" Кудрин, Греф и Зурабов, тогда ни "партию власти", ни саму власть не спасёт уже ничто.
2. Широким народным фронтом
к победе популизма Кризис, вызванный отменой льгот, простимулировал кардинальную перегруппировку политических сил. В частности, на сцену вышла новая "право-левая" коалиция, сплотившая в борьбе против монетизации самый широкий круг игроков - от леворадикалов из НБП до социал-либералов из "Яблока". Идейной основой для этого сплочения послужил банальнейший популизм, на знамени которого начертано: "И льгот, и денег - и побольше, побольше!"
Формирование "широкого народного фронта" способно не только перекроить карту партийного размежевания, но и привести к "трансмутации" ряда завсегдатаев политической игры. Ничего не нужно в себе менять разве что национал-большевикам, для которых "перманентная революция" - идеальное состояние общества и которым безразлично, против чего бунтовать, лишь бы бунтовать. А вот КПРФ и "Яблоку" придётся многое откорректировать, дабы соответствовать текущему моменту.
Так, Компартии РФ явно мешает марксистско-ленинское наследие, безвредное во внутреннем обиходе, но абсолютно неуместное в прямом разговоре с массами. Характерный пример. Вологодские коммунисты решили воспользоваться конъюнктурой и совместить внутрипартийное мероприятие - отмечание очередной годовщины смерти Ленина - с акцией протеста против отмены льгот. Не успел местный партийный вождь Н.Жаравин начать традиционную речь памяти вождя пролетарской революции, как из толпы пенсионеров ему закричали: "Мы не за тем сюда пришли!" Оратор вынужден был скомкать зачин и срочно переключиться на более злободневную тему - монетизацию льгот 1.
И подобное отношение коммунистам, по-видимому, предстоит встретить ещё не раз - при каждой попытке привить народу "марксистско-ленинское мировоззрение". В качестве носителей определённой доктрины, имеющей долгие традиции и собственный "иконостас" святых и мучеников, они не интересны никому, кроме горстки преданных сторонников. Массового бюджетополучателя могут увлечь за собой только популисты, не обременённые идейным балластом, а потому чутко улавливающие и адекватно реагирующие на оттенки и переливы в настроениях "льготных" масс.
Другая писаная торба коммунистов - мобилизационная экономика. Будучи традиционной идеологической партией, КПРФ считает нужным объяснять, откуда она возьмёт средства на полномасштабное восстановление системы льгот, многократное повышение зарплат и пенсий и удовлетворение всех возможных запросов бюджетополучателей. Тут-то и вытаскивается на свет слегка заржавевший мифологический концепт - "мобилизационная экономика", которой приписывается чудодейственная способность "вывести страну из глубочайшего экономического и социального кризиса" путём установления "определённых форм [государственного] влияния и контроля" во всех секторах экономики 2.
Как часто бывает в подобных случаях, коммунисты многого не договаривают. Например, того, что мобилизационная экономика опирается на принцип "пушки вместо масла" и призыв "затянуть потуже пояса". Но позвольте! Кто же это изъявлял готовность затягивать пояса? Бюджетополучатель не хочет затягивания поясов, он хочет набивания животов! Ему нужна не мобилизационная экономика, а тотальный собес - тот самый, в который советское государство стало превращаться на финальном, загнивающем, этапе своего существования. Именно невозможность одновременно содержать и обширнейшую оборонку, и всеобъемлющую "социалку" привела оное государство к краху. Надо отдать нынешнему бюджетополучателю должное: чего он не требует от государства, так это мобилизационной экономики - он вполне согласен обойтись одним собесом.
Кроме того, коммунисты неправильно отвечают на вопрос, где взять на этот собес деньги. Правильный ответ: "отнять у олигархов" - он хоть и примитивен, но логичен и бюджетополучателю понятен. Ответ "напрячь все силы и воссоздать мобилизационную экономику" нелогичен (впрочем, это как раз не страшно - много ли логики в обещаниях Жириновского?) и не ассоциируется в сознании бюджетополучателя с массовой раздачей слонов. Хуже того, он привносит в это сознание ненужное напряжение, порождая опасения, а не угодит ли сам многострадальный бюджетополучатель под мобилизацию со всеми вытекающими последствиями - муштрой, скудным пайком и т.п.
Так что коммунистам следует быть проще и поменьше цитировать своё "священное писание". Только тогда они смогут стать настоящими популистами и оседлать соответствующую волну - при ином образе действий им уготовано место в куче оставленного этой волной мусора.
Тот же совет и "яблочникам". Если они хотят попасть в первые ряды "широкого народного фронта", а не на его задворки, им нужно постараться обогнать паровоз, для чего максимально облегчить свой багаж, в частности освободиться от рудиментов либерализма в виде разговоров о пользе демократии и вреде авторитаризма. Бюджетополучатель недвусмысленно дал понять: единственное, что его интересует, - это масштаб бюджетных выплат; демократия же для него - пустой звук. Он не протестовал ни против сворачивания гражданских свобод, ни против очевидных нарушений Конституции. Даже такая проблема, как милицейский произвол, не вызывает у него особого возмущения: чего стоят хотя бы события в башкирском Благовещенске, где озверевшие "правоохранители" в ходе показательной "зачистки" избили десятки детей и внуков тех, кто живёт на скудные выплаты из бюджета. Самая радикальная форма протеста, на которую люди смогли сподвигнуться, - жалобы в суды и другие инстанции. А вот попытка отнять льготы немедленно вздёрнула страну на дыбы. Так что разговаривать с народом языком социал-либерализма - бессмысленное занятие; "либерализм" подлежит беспощадному вычёркиванию.
Вторая составляющая балласта, от которого "Яблоку" следует избавиться, чтобы удержаться в популистской гонке, - нынешнее партийное руководство. На лицах Г.Явлинского, С.Митрохина, С.Иваненко и др. - неистребимая печать принадлежности к интеллигентскому сословию. Они слишком умно говорят, не умеют скрыть свою образованность и вообще недостаточно буйные. К тому же у этих лидеров репутация скорее неудачников, нежели везунчиков, а такие во главе "широкого народного фронта" не надобны - имеются и повезучее.
В общем с какой стороны ни зайди, а для получения каких-то выгод от пребывания в популистском блоке "Яблоку" необходимо перестать быть: а) либеральной партией, б) партией Явлинского, а значит, как следствие первых двух пунктов, - в) самим собой. Грустный выбор: или быть (но не собой), или не быть (собой).
Гораздо лучше, чем КПРФ и "Яблоко", к лидерству в "широком народном фронте" приспособлены партии, созданные или всплывшие на поверхность не без участия Кремля, - в первую очередь "Родина" и Российская партия пенсионеров. Они не связаны идеологическими путами, хорошо чувствуют конъюнктуру, предприимчивы и при этом вовсе не склонны вечно подчиняться президентской администрации. Их поведение в ходе январско-февральского кризиса показало, что они готовы в любой момент выйти из-под контроля и начать собственную игру. Лидер РПП В.Гартунг, как уже упоминалось, не моргнув глазом стряхнул с себя членство в думской фракции "Единая Россия", чтобы присоединиться к борцам за отставку правительства. Фракция "Родина" не только поставила подписи под инициативой коммунистов о вотуме недоверия кабинету - пять её членов во главе с Д.Рогозиным организовали голодовку, выдвинув требования отправить в отставку министров социально-экономического блока, ввести мораторий на действие закона о монетизации льгот и "проявлять уважение к парламентской оппозиции" 3. Вялое освещение этой акции в государственных СМИ свидетельствовало о том, что она не была домашней заготовкой президентской администрации. Конечно, рычаги воздействия на "Родину" и РПП у Кремля пока остаются, но только пока. Посмотрим, что будет, когда верховная власть начнёт терять не только эти, но и любые другие рычаги.
Между тем в предвкушении будущего раздолья современный российский популизм уже приоткрыл своё истинное лицо. Около двадцати депутатов Госдумы из фракций "Родина" и КПРФ подписали обращение к генпрокурору РФ с призывом запретить все существующие в стране еврейские организации как экстремистские 4. Главным обоснованием данного требования послужили обширные цитаты из средневековой книги "Кицур Шульхан Арух" (сжатого толкования Талмуда), а реальным мотивом - присущая всем без исключения ксенофобам неспособность взять на себя ответственность за состояние собственных дел и порождаемое этим стремление искать первопричину своих проблем в кознях чужаков. Евреи для ксенофобов - живой упрёк: пример меньшинства, которое вопреки явной и скрытой дискриминации продолжает добиваться успехов. Антисемитизм в этом плане - социальный диагноз, определяющий носителя как заурядного завистника. Чем бы ни руководствовались подписавшие обращение в Генпрокуратуру (а искренность их порыва сомнений почти не вызывает), они выдали себя с головой, ясно обозначив свой масштаб - и как личностей, и как политиков.
После того как дело получило широкую огласку, самые сообразительные из подписантов-депутатов догадались откреститься от обращения; прочие продолжали настаивать на своей правоте. Характерно, что руководство "Родины", понимая, что некоторые вещи неприличны для прилюдного исполнения, дало понять, что оно здесь ни при чём, и даже порекомендовало отозвать документ из Генпрокуратуры, тогда как КПРФ поддержала "засветившихся" коллег. Напомним, что коммунисты проявляют антисемитскую солидарность не в первый раз - осенью 1998 г. они отказались осудить "жидоедские" призывы А.Макашова. Стало быть, антисемитизм настолько въелся в новейшее коммунистическое мировоззрение, что публичное отречение от него чревато существенным поредением партийных рядов. Что ж, коммунистов можно поздравить, тем более что в общественном сознании также произошёл соответствующий сдвиг - об этом, в частности, говорят итоги голосования телезрителей в ходе дискуссии на НТВ между тем же Макашовым и космонавтом А.Леоновым. Подобное смещение симпатий - ещё один признак надвигающейся популистской волны.
Более всего тревожит то, что никто даже не пытается противопоставить что-либо этой волне. "Единая Россия", внесшая в Госдуму постановление с осуждением антисемитского выпада, сделала это исключительно по указке сверху, а потому безо всякого усердия - просто проштамповала очередное решение. А казалось бы, такой удобный повод указать общественности на подлинную суть "широкого народного фронта": озлобленные люмпены. Но "единороссы" в очередной раз продемонстрировали отсутствие бойцовских качеств.
Хитрее всех в создавшейся ситуации ведёт себя ЛДПР. Хорошо понимая, что возмущённые льготники видят в ней, и не без оснований, подельницу "Единой России" в принятии закона № 122, она не особенно высовывается вперёд. Однако это ни о чём ещё не говорит. Многоопытный Жириновский прекрасно изучил свой электорат и знает, что его отличительной чертой всегда была на удивление короткая память. Глядишь, где-нибудь на финише ЛДПР сделает рывок да и возглавит протестующих. Ей не впервой.
3. Кто построит дамбу?
Либеральный задел на будущее К величайшему сожалению, популистская цунами набирает высоту и мощь в условиях отсутствия чёткого ответа на вопрос: кто построит дамбу для защиты прибрежной зоны, в которой расположено всё наше общество.
В странах, где популизм проявил себя одним из наиболее влиятельных политических течений (прежде всего в Латинской Америке), функцию такой дамбы выполняли либо авторитарные диктатуры, либо авторитарно-консервативные партии (в терминологии Ж.Блонделя), либо сочетание тех и других. В современной России авторитарное государство не способно защитить даже себя, не то что страну: созданная за последние годы "вертикаль власти" того и гляди обрушится под собственным весом, поскольку срублены все опоры, придававшие ей устойчивость. К тому же в общении с избирателем власть так часто использовала приёмы из популистского арсенала, что вообразить её в роли преграды накатывающемуся валу просто невозможно.
Аналогичная картина и с авторитарно-консервативными партиями. Организации, которые могли бы претендовать на звание таковых, сами взросли на эксплуатации популистских настроений. Яркий пример - та же ЛДПР, давно уже призывающая свернуть всякую демократию и со спокойной душой отдаться под власть "верховного правителя". При этом попытки нейтрализовать левый популизм правым (такое в истории тоже бывало) в нашей стране обречены на провал. В современной России обе эти разновидности суть одно и то же - где социализм, там и национализм (маргинальные исключения не в счёт).
Популизмом сегодня заражено едва ли не всё политическое пространство. Незатронутыми остались крохотные островки, занимаемые либералами - наследниками демократического подъёма рубежа 1980-90-х годов, вернее небольшой их частью. Тогдашний подъём, как и сегодняшнюю популистскую волну, питало в основном недовольство бюджетополучателей, но его направленность вселяла куда больше оптимизма. Лозунгом демократической революции было "Дайте нам заработать!". С тех пор "заработать" упало и пропало, а на трубе осталось "Дайте нам!", которое и стало девизом популистского течения. К этому течению поспешили примкнуть и многие партии, продолжающие именовать себя либеральными и даже выказывающие претензию на роль объединителя демократических сил.
Среди последних достаточно упомянуть "Яблоко" - оно предложило себя в качестве базы для создания новой демократической партии, обещав сменить название и отдать половину мест в руководстве новым людям (другая половина, понятно, зарезервирована за "старыми"). И куда же, интересно, эта новая партия поведёт - в ряды "широкого народного фронта" и далее стройными шеренгами к победе популизма?
Вообще, позиционирование по отношению к популизму - принципиальный вопрос, от которого либералам не уйти никак. Именно к популизму, а не к власти, на чём по традиции настаивает "Яблоко" 5. С властью-то как раз всё более-менее ясно: быть рядом с нею - всё равно что стоять у подножия кренящейся башни. Однако допустимо ли вместе с популистами участвовать в атаке на систему? Тут либералы должны однозначно определить, что, по их мнению, хуже для страны - нынешняя власть или последствия популистского разгула. "Яблоко", всю жизнь преследовавшее единственную цель - во что бы то ни стало сохраниться самому, - выбор, похоже, давно сделало, и принять его план - значит влиться в ряды "широкого народного фронта". Но тогда какая разница, с кем объединяться, - можно и с "Родиной", и Российской партией пенсионеров, а то и с КПРФ, прихватив для ровного счёта национал-большевиков.
Надо сказать, что вслед за "яблочниками" ориентиры утратило и подавляющее большинство других либеральных и окололиберальных партий, флаги которых то и дело мелькают на митингах против отмены льгот. А некоторые претенденты на роль лидеров объединённых демократов обнаружили полное отсутствие политической вменяемости, например Г.Каспаров, призывающий "не пугаться улицы" и уверяющий: "То, что раньше было экстремизмом, [сегодня] стало мейнстримом" 6.
Едва ли не единственной либеральной партией, не пошедшей на поводу у конъюнктуры, оказался Союз правых сил, который не побоялся признать: да, идея монетизации льгот реализована из рук вон плохо, но это наша идея. Правда, чистоту мундира СПС соблюл не вполне: отдельные его активисты участвуют в протестных акциях, а региональные кампании "правых" и вовсе сплошь и рядом проходили под популистскими лозунгами. Но на федеральном уровне и в таком "программном" вопросе, как отмена льгот, СПС всё-таки устоял перед соблазном.
Беда в том, что обстановка в самом Союзе правых сил весьма удручающа. Несмотря на ряд успехов на региональных выборах (это помогает выжить партийным деятелям, но не "правому делу" в целом), в партии продолжается кризис. На состоявшемся в конце января Совете СПС многие активисты прямо выразили неверие в будущее Союза правых сил, а по сути - в будущее российского либерализма. Плохо не то, что возникают мысли о новом проекте, плохо, что этот проект не мыслится как либеральный. И если новая партия будет не только по-другому называться, но и проповедовать другие идеи, при чём тут СПС и вообще либерализм?
Не самое благоприятное впечатление оставило и решение СПС отказаться от процедуры "праймериз" в ходе выборов нового лидера партии и избрать его на съезде. Конечно, при упадке общественного интереса ко всему либеральному вряд ли бы из первичных выборов вышло что-нибудь толковое. Но ведь "правые" даже не попробовали... Разумеется, если СПС твёрдо взял курс на создание объединённой демократической партии, то обзаведение собственным партийным лидером становится чисто технической задачей. Но тогда зачем его вообще выбирать? И состоится ли ещё долгожданное объединение? Отсутствие единой позиции по отношению к популистской заразе делает его вероятность исчезающе малой. В таких условиях не готовиться к самостоятельному плаванию равнозначно саморазоружению.
Как несомненный признак кризиса в СПС следует рассматривать и неоднократно заявленную готовность принять в партийные вожди бывшего премьер-министра Михаила Касьянова. Спору нет, по сравнению с нынешним главой кабинета прежний председатель правительства - почти божий дар рядом с яичницей. Бесцветнейший Фрадков, капризом судьбы заброшенный на пост, которому абсолютно не соответствует, - не более чем отражение бесцветного президента, всё чаще предстающего в роли не столько субъекта государственной политики, сколько объекта влияния со стороны ближайшего окружения. В отличие от Фрадкова, Касьянов имел - и не боялся отстаивать - собственную точку зрения, да и как бюрократ-профессионал он значительно выше классом. Но Касьянов именно бюрократ, а не публичный политик и тем более политический лидер. Сделав его своим руководителем, СПС окончательно поставит на себе крест, превратившись в копию НДР периода упадка - с отставным премьер-министром во главе.
Хуже всего то, что вялость "правых" во внутрипартийных делах - отражение их вялости в делах внешних. Последняя инициатива СПС - провести в регионах референдумы за восстановление прежнего порядка избрания губернаторов - неплохо выглядела бы в комплексе с другими мерами, но взятая сама по себе свидетельствует лишь о неизжитости элементов утопизма в интеллигентском сознании. Чтобы идеи либерализма, как политического, так и экономического, нашли отклик у широких масс, им необходимо опираться на прочный базис материальной заинтересованности. Под популистскими призывами таковой базис несомненно присутствует. "Правые" же до сих пор витают в облаках.
Всё это очень и очень печально, потому что СПС - единственная партия, которая вопреки последней политической моде продолжает называть чёрное чёрным, а белое белым, отстаивая принципы индивидуальной ответственности и гражданской активности (императив "я должен"), а не коллективного иждивенчества и безответственности (императив "нам должны"). Жаль, что это отстаивание осуществляется больше в теории, а не на практике.
Да, скорее всего, популистская волна захлестнёт всё, оставив после себя гигантские разрушения. Да, скорее всего, дамбу на её пути возвести уже не удастся. Но волна быстро схлынет, и очень важно, чтобы имелся хоть какой-то задел, с которого можно было бы начать восстановление разрушенного. Создавать этот задел нужно уже сейчас, причём работать не столько на ближайшее будущее, сколько на то, что наступит после потопа.
Если либералы хотят сохраниться в качестве самостоятельной силы, они должны, невзирая на господствующее поветрие, мобилизовывать ту часть общества, на которую должна бы опираться власть, - на людей, которые не ждут милостей от доброго дяди, а сами отвечают за себя и свои дела. Этим людям есть что терять - в силу этого им легче осознать масштаб угрозы, которую несёт грядущая цунами. Во всех иных случаях либералы неизбежно выродятся в маргинальную ветвь "широкого народного фронта".
1 Вологда. Пенсионеры сорвали мероприятия коммунистов. - Интернет-ресурс "Россия. Регионы". 21 января 2005 г., 17:13.
2 В.Видьманов. Родина - в опасности! - Правда, № 8, 27 января 2005 г.
3 Депутаты фракции "Родина" объявили голодовку. 21 января 2005 г. - Сайт думской фракции и партии "Родина".
4 Еврейское счастье, русские слезы... - Русь православная. № 1-2 (91-92), январь-февраль 2005 г.
5 Принципы создания объединённой демократической партии России. Концепция, предложенная Г.Явлинским и С.Иваненко на заседании "Комитета-2008". 15 февраля 2005 года. - Сайт "Яблока".
6 Демократические лидеры испытывают страх перед улицей (о пресс-конференции Г.Каспарова в Санкт-Петербурге). - Росбалт. Главная лента. 16.02.2005, 18:15.
Юрий Коргунюк,
главный редактор
бюллетеня "Партинформ"
(опубликовано в "Полития", № 4 (35), зима 2004-2005 г.)
Прочие
работы Ю.Коргунюка
|
