Место, которое современные общественно-политические объединения России обычно отводят в своих программах вопросам молодежной политики, трудно назвать не только второстепенным, но и просто сколько-нибудь значимым. В документах многих партий и движений вообще нет никаких упоминаний ни о молодежных проблемах, ни о путях их решения. Это и не странно. Если политики и апеллируют к каким-либо категориям населения, то в первую очередь к тем, у кого им легче всего добиться отклика, к тем, кто настойчивее других заявляет о своих проблемах. Молодежь же в постсоветской России в большинстве своем политически индифферентна, о своих проблемах не кричит, да и на избирательные участки ходит из рук вон плохо. К тому же и окружающую действительность она воспринимает совсем не так, как взрослые - поэтому на каком языке с ней разговаривать, политикам зачастую даже не понятно.
В таких условиях более странным выглядит скорее то, что политические партии и движения в своих программах вообще затрагивают проблемы молодежи и молодежной политики. При этом, правда, трудно избавиться от ощущения, что делают это они исключительно потому, что "так положено". Все понимают, что в программных документах должны быть отражены все аспекты общественной жизни, поэтому хочешь не хочешь, а пару фраз о молодежи вставить следует.
Как правило, речь идет действительно о "паре фраз". Причем все обилие упоминаний о молодежных проблемах и путях их решения легко сводится к нескольким тезисам.
Тезис первый: Молодежь находится как минимум в неблагополучном, а вообще-то в ужасающем положении.
Особой популярностью это утверждение пользуется у организаций, находящихся в оппозиции существующей власти - причем как демократического (Молодежный союз "Яблоко"), так и антилиберального (РКСМ, РКРП, КПРФ, ЛДПР, КРО, РОС, "Духовное наследие") и центристского толка (Движение женщин России, ОПОО "Отечество", "Регионы России" и пр.). Причем чем более антилиберальные позиции занимает то или иное объединение, тем больший акцент в его программе и заявлениях делается не столько на сложном положении современной молодежи, сколько на присущих ей пороках. Так, оппозиционно-демократические и центристские организации говорят в основном о социальной незащищённости молодежи, ее неуверенности в завтрашнем дне, невозможности найти работу по специальности, снижении уровня образованности, неравенстве стартовых возможностей, возрастании непонимания в общении со старшим поколением и т.п. Коммунистические, национал-патриотические, этатистские партии и движения добавляют к этому списку также "моральное разложение", "лишение всех идеалов", "распространение идеологии массового нигилизма", наркоманию и алкоголизм, криминализацию и т.п. Ответственность за подобное положение дел возлагается, естественно, на власть, однако в последнем случае отчетливо проглядываются черты определенной молодежебоязни, молодежефобии, восприятия молодежи как "опасной" категории населения, априорно подверженной дурному влиянию и склонной к антисоциальному поведению. Не лишенная определенной почвы (молодежь в силу отсутствия социального опыта и избытка энергии, действительно, склонна к эпатирующему поведению, а ее моральные ориентиры зачастую лишены нужной четкости), эта точка зрения, однако, явно гипертрофирует отдельные не самые привлекательные черты в поведении молодого поколения и отражает не столько реальное положение дел, сколько особенности восприятия мира той или иной партийной идеологией.
Тезис второй: Молодежь - одна из категорий не вполне социально дееспособных людей, поэтому нуждается в защите и опеке, оказании особой помощи, предоставлении особых льгот.
Эта позиция разделяется всеми без исключения партиями и движениями, независимо от их политической ориентации, причем везде излагается и обосновывается практически одними и теми же словами.
Тезис третий: Молодежь необходимо постоянно контролировать, направлять и воспитывать, оберегать от чуждых влияний, не давать скатиться на "скользкую дорожку" и пойти по "неверному пути".
Особой популярностью этот мотив пользуется у антилиберальных объединений всех оттенков - коммунистов, национал-патриотов, "державников", хотя не вызывает отторжения и у значительной части центристов. Наибольшими ригористами здесь выступают национал-патриоты и "державники". Если все остальные ограничиваются словами о необходимости восстановления системы военно-патриотического воспитания, то "патриоты" разных оттенков не меньшее внимание уделяют также борьбе с различными "чуждыми влияниями" - "насаждением в средствах массовой информации культа секса и насилия" (КРО), "пропагандой свободной любви, извращений, наркомании, пьянства и др." (РНЕ) и т.п. Некоторые из них, например Российский общенародный союз, прямо ставят задачу "реабилитации значительной части молодежи, развращенной эрзац-культурой, иждивенчеством, индивидуализмом и жаждой наживы".
Тезис четвертый: Молодежь - это наше завтра, поэтому ей необходимо дать возможность развить имеющиеся у нее возможности, в первую очередь через совершенствование системы образования, создание оптимальных стартовых условий, поощрение инициативы, выдвижение ее представителей на ответственные должности и т.п.
Данный тезис, так же как и второй (о необходимости опекать и защищать молодежь), тоже разделяется практически всеми организациями. Другое дело, что в программах коммунистических, социал-патриотических, социалистических, левоцентристских объединений (РКРП, РПК, СПТ, РОС, ЛДПР, ОПОО "Отечество" и пр.) акцент делается на необходимости равных стартовых условий для всех категорий молодежи, а в программах национал-патриотов (РНЕ) - на предоставлении привилегий ("приоритета") русской молодежи.
Тезис пятый: У молодежи - мессианская роль, это самая энергичная и перспективная часть населения, "представители будущего в настоящем", которые лучше, чем нынешнее поколение, понимают, что нужно для них и для страны. Молодежь нуждается лишь в просторе для инициативы, и поэтому ей нужно просто уступить дорогу.
Элементы данной позиции - правда, в существенно ослабленном виде - встречаются в программах собственно молодежных объединений - как правило, либерального толка, но не обязательно. Некоторые из них трудно безоговорочно отнести к либеральным - например, Молодежный союз НДР или движение "Лебедь". Следует отметить, что пафос данной позиции в значительной степени снижается тем, что практически сразу после фраз о мессианской роли молодежи речь заводится о необходимости ее социальной защиты, предоставлении ей дополнительных льгот, привилегий и т.п.
Как правило, позиция той или иной организации по вопросам молодежной политики представляет собой набор ряда из вышеуказанных тезисов. Причем практически в любом из этих наборов присутствуют второй (социальная защита и опека) и четвертый тезисы (развитие потенциально имеющихся возможностей). Остальные тезисы добавляются, что называется, "по вкусу" - в зависимости от политической ориентации той или иной партии. Так, коммунисты, национал-патриоты, этатисты, в известной степени левоцентристы не упускают случая живописать картину бедствия, царящую в молодежной среде, подчеркивая при этом необходимость усиления контрольно-воспитательных функций в отношении данной категории населения. Либералы, а также, в известной степени, социалисты и правоцентристы, напротив, предпочитают без особой нужды не акцентировать внимание на реальных и мнимых проблемах молодежи, а сразу переходить к изложению мер по ее социальной защите. Кроме того, они скептически относятся к плодотворности "контрольно-воспитательного" подхода, делая основной упор на создании благоприятствующих условий, при которых молодые люди могли бы развивать имеющиеся у них возможности.
В соответствии с вышесказанным можно выделить четыре основных типа подхода к вопросам молодежной политики. Два из них - молодежный шовинизм и молодежефобия - представляют собой крайние случаи и в чистом виде, во всяком случае в программных документах, практически не встречаются. Более распространенными можно считать два оставшихся подхода: "контрольно-воспитательный" и "благоприятствующий".
Если попытаться охарактеризовать эти подходы с точки зрения представительства интересов тех или иных политически активных классов, то первый из них - это типично чиновнический, когда молодежь рассматривается как категория населения, находящаяся на одной из нижних ступеней социальной иерархии, но способная к быстрому повышению своего статуса и при этом представляющая известную опасность для стабильности общественных устоев и потому нуждающаяся в строжайшем контроле со стороны вышестоящих инстанций.
Второй подход можно считать скорее интеллигентским. Он рассматривает структуру общества не в вертикальном (иерархическом), а в горизонтальном разрезе, при котором все категории населения представляются вполне равноправными и не подлежащими анализу в рамках понятий "вышестоящие - нижестоящие", "управляющие - управляемые". Молодежь при таком подходе рассматривается как особая категория населения, обладающая такими же правами и обязанностями, как и остальные социальные группы, но при этом сохраняющая уникальный статус, суть которого заключается в том, чтобы в своем развитии она, молодежь, способна не только воспроизводить, но и совершенствовать социальную структуру общества, адаптировать ее к новым реалиям. Чтобы данная задача была решена успешно, необходимо прежде всего создать благоприятную среду для развития у молодежи соответствующих качеств, существующих пока еще только в потенции.
В принципе эти подходы можно было бы охарактеризовать также как патерналистский и либеральный, но это было бы не совсем точно. То, что всем адептам "контрольно-воспитательной" концепции присущ патерналистский подход к проблемам не только молодежи, но и общества в целом, никаких сомнений не называет. Но относить все организации, придерживающиеся концепции "благоприятствования", к либеральным вряд ли было бы правомерным. Ту же самую точку зрения разделяют, кроме либералов, социал-демократические и социалистические организации. Главное, что объединяет их с либеральными партиями и движениями, - это то, что их социальную базу тоже составляет интеллигенция. Поэтому правильнее будет классифицировать вышеизложенные концепции с точки зрения именно социального представительства, т.е. с точки зрения выражения интересов двух политически активных классов - бюрократии (с ее взглядом на общество как иерархическую структуру) и интеллигенции (рассматривающей общество прежде всего как систему горизонтальных связей). Партии, опирающиеся на другие политически активные классы, в данном случае просто присоединяются к одной из вышеуказанных концепций. Люмпены делают выбор в пользу бюрократической, патерналистской, модели, предприниматели (буржуазия) - в пользу интеллигентской, горизонтальной. (Впрочем, последний случай является скорее гипотетическим - собственно буржуазных партий в современной России до сих пор нет, есть только партии буржуазной интеллигенции и обуржуазившейся бюрократии.)
Вместе с тем, как представляется, было бы неправильным ограничивать рассмотрение молодежной политики современных российских партий и движений только анализом их программных документов. Кроме теоретических суждений о вопросах молодежной политики, есть еще одна сфера, в которой отношение той или иной партии к молодежи приобретает сугубо практический смысл. Речь идет о сфере партийного строительства, т.е. воспроизводства партией самой себя. Анализируя, насколько активно политическая организация привлекает в свои ряды молодежь и насколько охотно допускает ее представителей в состав своего руководства, легко определить, какова на самом деле политика партии по отношению к молодому поколению.
Вообще, возрастной состав политического объединения сам по себе является очень интересным показателем, позволяющим выявить скрытые пружины механизма внутрипартийного воспроизводства. Так, на протяжении достаточно долгого времени степень левизны той или иной партии весьма очевидно коррелировалась с молодостью ее членов. Допустим, в дореволюционной России весьма молодыми по своему членскому составу были организации анархистов, эсеров, да и социал-демократов (особенно это касается большевистской партии). Напротив, чем более правую, т.е. консервативную, позицию занимала партия, тем выше был средний возраст ее членов. Похожая ситуация наблюдалась и в Европе.
Некоторые изменения в этой картине возникли только в 20-е гг. с появлением на свет фашистского (национал-социалистического) движения, вытеснившего с политической арены традиционных ультраправых. По удельному весу молодежи в своих рядах нацистские партии не уступали коммунистам и социал-демократам. Впрочем, и здесь не было особых поводов для удивления. С точки зрения дихотомии "правые - левые" национал-социализм представлял собой эклектическую смесь элементов реакционного и революционного романтизма. Поэтому и сами нацистские партии были не столько "чисто правыми", сколько "право-левыми" организациями, следовательно, корреляция между левизной организацией и молодостью ее членского состава если и теряла четкую форму, то все равно не сводилась на нет.
Любопытно также и то, что пик своей дееспособности, выражавшийся в способности не только захватить, но и удержать власть, как коммунистические, так и нацистские партии переживали именно тогда, когда средний возраст их членов был в максимальной степени близок к молодому (где-то около 25 лет).
Существенно изменилась в этом плане ситуация в постперестроечной России. Не говоря уже о том, что применимость понятий "левые" и "правые" по отношению к современным российским политическим партиям стала весьма условной, сама зависимость между принадлежностью к определенному идеологическому флангу и возрастным составом той или иной партии утратила сколько-нибудь линейный характер. Так, в частности, молодежными объединениями и группировками в нашей стране представлены в основном только леворадикалы и праворадикалы. Членами партий социалистического, социал-демократического, либерального, центристского, государственнического толка являются в основном люди среднего возраста. За коммунистическим движением, несколько десятилетий назад считавшимся едва ли не самым молодым по своему составу, прочно закрепилась репутация "пенсионерского". Причем нетрудно заметить, что "старение" членского состава российских компартий шло в ногу со значительными изменениями в характере самой коммунистической идеологии. Самую крупную из них - КПРФ - давно уже никто не считает собственно коммунистической. Это скорее типичная консервативно-этатистская организация. Да и те компартии, что относят себя к разряду "левокоммунистических", исповедуют взгляды, достаточно далекие от классических форм марксистской идеологии, т.е. радикальной социал-демократии. Их идеология - это сталинизм, или, другими словами, социал-патриотический тоталитаризм.
Впрочем, возрастной состав той или иной политической организации - это не единственный показатель ее практической (т.е. предназначенной "для внутреннего пользования") молодежной политики. Не менее важно и другое - насколько активно и охотно партия допускает молодежь в состав своих руководящих органов. С этой точки зрения разница между большинством партий и движений, вне зависимости от их политической ориентации, не так уж и велика. За редким исключением (в лице леворадикальных и праворадикальных группировок) руководящие посты в них сосредоточены в руках людей среднего возраста - с небольшими отклонениями в ту или иную сторону. Правда, причины такого положения в каждом случае носят различный характер - в зависимости от конкретного типа, к которому принадлежит та или иная организация.
В соответствии с вышеуказанными признаками - возрастной состав и способ привлечения молодежи в состав руководящих органов - политические организации современной России можно разделить на пять категорий:
1. Молодежные организации и группировки леворадикального и праворадикального, в основном нацистского, толка (Ассоциация движений анархистов, Рабочая революционная партия, Национально-большевистская партия, Русская национальная социалистическая партия, Национальный фронт, Праворадикальная партия, Клан Нави и др.) . Все их члены, включая подавляющую часть руководства, - люди весьма и весьма молодые. Лидеры этих организаций, как правило, несколько старше, чем рядовые члены, но по своему менталитету и жизненным ценностям мало чем от них отличаются - эдакие своеобразные "вечные юноши". Человеку другой возрастной категории к этим организациям примкнуть крайне трудно - настолько они пропитаны духом конкретной молодежной субкультуры. Да и их собственное отношение к представителям более старших возрастов таково, что правильнее всего было бы определить его как молодежный шовинизм. Весь мир за пределами своей организации или группировки кажется им крайне архаичным, изжившим свой век и потому не достойным существования. В этом плане подобного рода объединения более близки к неполитизированным молодежным сообществам (хиппи, панки, байкеры, рокеры и т.п.), чем к традиционным политическим организациям.
2. Организации клиентельно-вождитского типа (ЛДПР, организации А.Лебедя, Русское национальное единство и др.) . По своей социальной сущности типичные люмпенские организации. Активно привлекают в свои ряды молодежь, льстя и заигрывая с наиболее неустроенными и неудовлетворенными ее слоями. Умея нащупать нужные струны в общении с молодежью, лидеры данных организаций, вместе с тем, по сути, манипулируют ею. Продвижение наверх для молодых членов этих организаций весьма затруднено уже хотя бы в силу самого механизма формирования руководящего состава подобных объединений. Руководство в них принадлежит узкому слою людей, приближенных к вождю. Все назначения внутри партии производятся только по воле этих людей. Поэтому единственный способ сделать карьеру в таких партиях - это лично приблизиться к вождю и его ближайшему окружению. В отдельных случаях это гарантирует довольно быстрое продвижение по ступеням партийной иерархии, но в большинстве случаев все "теплые" места уже заняты "своими" людьми - как правило, вышедшими из юношеского возраста.
3. Интеллигентские партии и движения (ДВР, "Яблоко", РПРФ, "Россия молодая", "Новая сила" и др.). Отношение к молодежи в подобного рода организациях правильнее всего было бы определить как партнерское - никаких ограничений, но и никаких поблажек. Молодые члены данных партий и движений на равных правах соревнуются со своими взрослыми товарищами в борьбе за лидерство, но, как правило, проигрывают в ней в силу неравенства стартовых условий. Зачастую это является стимулом для создания молодежных подразделений, позволяющих партийному "молодняку" создать для себя "тепличную" среду, которая позволила бы им "дозреть" до определенной кондиции и уже только после этого вступить в конкурентную борьбу со взрослыми на более или менее равных условиях.
4. Объединения, представляющие интересы тех или иных отрядов чиновничества (КПРФ, НДР, ОПОО "Отечество", "Вся Россия", "Медведь" и пр.) . Лидеры объединений данного типа осознают необходимость взращивания новой смены и вовлечения с этой целью в партийные ряды молодых людей, однако делают это преодолевая внутреннее нежелание, поскольку в душе побаиваются молодежи и признают, что разговаривают на разных с нею языках. В этих организациях молодым людям не следует ожидать быстрого продвижения по ступеням партийной иерархии - в силу того, что сам механизм занятия должностей в них фактически копирует те, что приняты в государственном аппарате, т.е. требует определенной выслуги лет как непременного условия карьеры. Молодежные подразделения, создаваемые в подобного рода партиях и движениях, - это уже не "теплицы", как в интеллигентских объединениях, а скорее "вольеры", призванные отгородить молодежь от с трудом понимающих их взрослых.
5. Организации, социальную базу которых составляют люмпеноиды, т.е. люди, которые ходом времени были вытеснены из занимаемых ими ниш и теперь не в силах простить это всему миру (компартии радикально-сталинистского толка, монархические и православно-фундаменталистские группировки и пр.). В организациях этого типа, как правило, процветает открытая молодежефобия. Их лидеры откровенно боятся молодежи, не приемлют никаких проявлений молодежной субкультуры, воспринимают их как следствие "чужеродного влияния" и на этом основании требуют их беспощадного искоренения. От молодых людей, которые, несмотря на все это, приходят в данные организации, требуют категорического и демонстративного отказа от всех атрибутов современной культуры и беспрекословного подчинения старшим вообще и руководству в частности. Продвижение по ступеням партийной иерархии в таких объединениях для молодежи практически исключено. В тех организациях, в которых молодежефобия принимает не столь откровенные формы (речь идет прежде всего о "левых" компартиях), тем не менее, постоянно воспроизводится конфликт между "отцами" и "детьми", т.е. между лидерами, как правило людьми среднего и старшего возраста, и молодежью, протестующей против нагромождения различных препон и рогаток на пути их партийной карьеры. Ярким примером здесь можно считать конфликты в ВКПБ (1995) и РКРП (1997-98).
Таким образом, анализ практической деятельности политических объединений дает куда как более богатую палитру подходов к вопросам молодежной политики, нежели это можно было бы представить исходя из анализа только программных документов. Остается надеяться, что по мере формирования в стране полноценной партийной системы вопросы молодежной политики из разряда абстрактных рассуждений и не афишируемой практики партийного строительства рано или поздно перейдут в разряд приоритетов государственной политики.
Юрий Коргунюк,
главный редактор бюллетеня "Партинформ"
октябрь 1999 г.
(опубликовано в сборнике .
"Россия на рубеже веков: политические партии и молодежь",
М.: МГПУ, 2000)
